(no subject)

- Аркадий Александрович, к Вам снова ходоки, - донеслось из интеркома.
- Ну, что поделать, пускай их внутрь, если уж пришли.
На этот раз, не в пример тому, что было в прошлый раз, посетители были хорошо одеты. До хозяина кабинета донёсся тонкий запах сала в шоколаде. У одного из посетителей из левого уголка рта виднелся креветочный ус.
- Здравствуйте, Аркадий Александрович.
- Здравствуйте, проходите, садитесь. Светочка (в интерком), принесите бутербродики с курочкой на майонезе.
Посетители аккуратно присели напротив хозяина.
- С чем пришли? Рассказывайте.
- Аркадий Александрович, - обратилась к нему женщина, увешанная золотом, с декольте спереди до аппендицита, сзади до радикулита и сбоку до подмышек, - до нас дошли слухи, что Вы купили наш благословенный источник всего хорошего в земле израильской и собираетесь превратить его в обычный Супер-Пупер-Мега-Ультра-Маркет. Неужели это правда?
- Конечно правда. Я хочу, чтобы среди нашего народа не было никаких некашерных изделий. Вообще. Не говоря уже о том, что ими торгуют в субботу. Это ведь просто ужас, что тут происходит.
- Но, Аркадий Александрович, ведь эта сеть магазинов была нашим последним прибежищем от засилья религиозных фанатов, которые не давали нам есть ветчину в Йом Кипур, покупать сало в субботу и вообще....
- Ну, ну, давайте не будем. Понимаете, у меня просто нет выхода. Я обязан купить эту сеть магазинов. Ведь я иду в политику, а в политике, если не подлизывать религиозным, невозможно пробиться. А тут такие возможности открываются. Заодно и проверим чей электорат больше и сильнее - русскоязычный или религиозный. И вообще, у нас тут свобода предпринимательства, слова, слива и отлива на дорогах.
- Зввввиняйте, Аркаш.... Аркад..., вопщем, товарищ Гайдамак, - просипел мужчина с креветочным усом, - а ежели мне, напрмер, приспичило срочно выпить в пятницу вечером и килечкой в томате закусить, чего делать? Так и ходить, да? А Вы знаете, что от неудовлетворённости желаниев, человек становится злой, и может даже того, этого, ну, вопщем, Вы поняли, да?
- Да, да, - поддержала женщина своего товарища, - представьте себе только, вот придёт он домой, неудовлетворённый. А ведь он не к Вам придёт, а ко мне. И мне его удовлетворять придётся. Посмотрите на него только. Неужели Вам меня не жаль?
Гайдамак внимательно осмотрел мужчину и содрогнулся.
- Ладно, я подумаю. Ничего не обещаю, конечно, но...
Пятясь и непрерывно кланяясь, ходоки вышли из кабинета.
Аркадий Александрович задумался.
........................
- Светочка, соедини меня с Нохи Данкнером, пожалуйста.

- Нохи, привет, тут тебя Аркадий беспокоит. Да-да, мой новый мерс в порядке, в следующую пятницу снова устроим гонки. Слушай сюда. Ты ведь знаешь, что я тут сделал? Ну да, закрываю и изымаю. А теперь так - у тебя "Шуперсаль" и "Клаб Маркет", у меня "Тив-Таам". Ты, вроде, в политику не собираешься, так? Значит давай сделаем так - я изымаю всю некашерность у себя и перевожу к тебе. Ты открываешь свои по субботам. Твои доходы минус мои расходы. Остаток пополам. Как тебе? Ну да, я знал, что тебе понравится. Бывай.
........................
Аркадий Александрович судорожно подсчитывал поданные за него голоса из Меа Шеарим* и приговаривал:
- Да, да, я кашерный....
"Шуперсаль" и "Клаб Маркет" добавили ещё тридцать магазинов в свою сеть.

* Меа Шеарим - религиозный квартал в Иерусалиме

(no subject)

- Аркадий Александрович, к Вам снова ходоки, - донеслось из интеркома.
- Ну, что поделать, пускай их внутрь, если уж пришли.
На этот раз, не в пример тому, что было в прошлый раз, посетители были хорошо одеты. До хозяина кабинета донёсся тонкий запах сала в шоколаде. У одного из посетителей из левого уголка рта виднелся креветочный ус.
- Здравствуйте, Аркадий Александрович.
- Здравствуйте, проходите, садитесь. Светочка (в интерком), принесите бутербродики с курочкой на майонезе.
Посетители аккуратно присели напротив хозяина.
- С чем пришли? Рассказывайте.
- Аркадий Александрович, - обратилась к нему женщина, увешанная золотом, с декольте спереди до аппендицита, сзади до радикулита и сбоку до подмышек, - до нас дошли слухи, что Вы купили наш благословенный источник всего хорошего в земле израильской и собираетесь превратить его в обычный Супер-Пупер-Мега-Ультра-Маркет. Неужели это правда?
- Конечно правда. Я хочу, чтобы среди нашего народа не было никаких некашерных изделий. Вообще. Не говоря уже о том, что ими торгуют в субботу. Это ведь просто ужас, что тут происходит.
- Но, Аркадий Александрович, ведь эта сеть магазинов была нашим последним прибежищем от засилья религиозных фанатов, которые не давали нам есть ветчину в Йом Кипур, покупать сало в субботу и вообще....
- Ну, ну, давайте не будем. Понимаете, у меня просто нет выхода. Я обязан купить эту сеть магазинов. Ведь я иду в политику, а в политике, если не подлизывать религиозным, невозможно пробиться. А тут такие возможности открываются. Заодно и проверим чей электорат больше и сильнее - русскоязычный или религиозный. И вообще, у нас тут свобода предпринимательства, слова, слива и отлива на дорогах.
- Зввввиняйте, Аркаш.... Аркад..., вопщем, товарищ Гайдамак, - просипел мужчина с креветочным усом, - а ежели мне, напрмер, приспичило срочно выпить в пятницу вечером и килечкой в томате закусить, чего делать? Так и ходить, да? А Вы знаете, что от неудовлетворённости желаниев, человек становится злой, и может даже того, этого, ну, вопщем, Вы поняли, да?
- Да, да, - поддержала женщина своего товарища, - представьте себе только, вот придёт он домой, неудовлетворённый. А ведь он не к Вам придёт, а ко мне. И мне его удовлетворять придётся. Посмотрите на него только. Неужели Вам меня не жаль?
Гайдамак внимательно осмотрел мужчину и содрогнулся.
- Ладно, я подумаю. Ничего не обещаю, конечно, но...
Пятясь и непрерывно кланяясь, ходоки вышли из кабинета.
Аркадий Александрович задумался.
........................
- Светочка, соедини меня с Нохи Данкнером, пожалуйста.

- Нохи, привет, тут тебя Аркадий беспокоит. Да-да, мой новый мерс в порядке, в следующую пятницу снова устроим гонки. Слушай сюда. Ты ведь знаешь, что я тут сделал? Ну да, закрываю и изымаю. А теперь так - у тебя "Шуперсаль" и "Клаб Маркет", у меня "Тив-Таам". Ты, вроде, в политику не собираешься, так? Значит давай сделаем так - я изымаю всю некашерность у себя и перевожу к тебе. Ты открываешь свои по субботам. Твои доходы минус мои расходы. Остаток пополам. Как тебе? Ну да, я знал, что тебе понравится. Бывай.
........................
Аркадий Александрович судорожно подсчитывал поданные за него голоса из Меа Шеарим* и приговаривал:
- Да, да, я кашерный....
"Шуперсаль" и "Клаб Маркет" добавили ещё тридцать магазинов в свою сеть.

* Меа Шеарим - религиозный квартал в Иерусалиме

(no subject)

Гайдамак не стал медлить. Повинуясь благодетельному инстинкту, он схватил концессионную колбасу и морских гадов и побежал прочь.
-- Бейте его, ребята! - кричала русскоязычная публика
-- Лови его! Держи! Ребята засвистали и заулюлюкали.
-- Тю-у-y! -- кричали они, пускаясь вдогонку.-- Битва при
пирамидах, или свиноеды на охоте! Куда же вы бежите, клиент? Можем вам предложить хорошо выпотрошенный стул мэра Иерусалима!
Гайдамак не выдержал муки преследования и полез в политику. Его толкало вверх сердце, поднимавшееся к самому горлу, и особенный, известный только одним политикам зуд в карманах. Ноги сами отрывались от гранита и несли своего повелителя вверх.
-- У-у-у! -- кричали ктулхуеды снизу.-- Держи его!
-- Он унес наши припасы!-завопили субботние покупатели, подбегая к публике.
-- Стой! -- загремела публика. -- Стой, тебе говорят! Но это придало только новые силы изнемогшему было Гайдамаку. Он взвился и в несколько скачков очутился сажен на десять выше самой высокой должности.
-- Отдай колбасу! -- взывала публика.-- Отдай колбасу, дурак! Я все прощу!
Гайдамак уже ничего не слышал. Он очутился в списке претендентов, забраться в который не удавалось до сих под ни одному миллиардеру. Гайдамаком овладел тоскливый ужас. Он понял, что слезть вниз ему никак не удастся. Он посмотрел вниз. Там бесновалась публика
-- Я отдам колбасу! -- закричал Гайдамак.-- Снимите меня!
В ответ грохотало радио и из ЖЖ неслись страстные крики.
-- Сними-ите меня! -- жалобно кричал Гайдамак. Он видел
все маневры ЖЖ-стов. Они бегали по СМИ и, судя по жестам, мерзко сквернословили.
Через час легший на живот и спустивший голову вниз Гайдамак увидел, что русскоязычные и религиозные уходят в сторону тех, кто предложил им больше.

(no subject)

Гайдамак не стал медлить. Повинуясь благодетельному инстинкту, он схватил концессионную колбасу и морских гадов и побежал прочь.
-- Бейте его, ребята! - кричала русскоязычная публика
-- Лови его! Держи! Ребята засвистали и заулюлюкали.
-- Тю-у-y! -- кричали они, пускаясь вдогонку.-- Битва при
пирамидах, или свиноеды на охоте! Куда же вы бежите, клиент? Можем вам предложить хорошо выпотрошенный стул мэра Иерусалима!
Гайдамак не выдержал муки преследования и полез в политику. Его толкало вверх сердце, поднимавшееся к самому горлу, и особенный, известный только одним политикам зуд в карманах. Ноги сами отрывались от гранита и несли своего повелителя вверх.
-- У-у-у! -- кричали ктулхуеды снизу.-- Держи его!
-- Он унес наши припасы!-завопили субботние покупатели, подбегая к публике.
-- Стой! -- загремела публика. -- Стой, тебе говорят! Но это придало только новые силы изнемогшему было Гайдамаку. Он взвился и в несколько скачков очутился сажен на десять выше самой высокой должности.
-- Отдай колбасу! -- взывала публика.-- Отдай колбасу, дурак! Я все прощу!
Гайдамак уже ничего не слышал. Он очутился в списке претендентов, забраться в который не удавалось до сих под ни одному миллиардеру. Гайдамаком овладел тоскливый ужас. Он понял, что слезть вниз ему никак не удастся. Он посмотрел вниз. Там бесновалась публика
-- Я отдам колбасу! -- закричал Гайдамак.-- Снимите меня!
В ответ грохотало радио и из ЖЖ неслись страстные крики.
-- Сними-ите меня! -- жалобно кричал Гайдамак. Он видел
все маневры ЖЖ-стов. Они бегали по СМИ и, судя по жестам, мерзко сквернословили.
Через час легший на живот и спустивший голову вниз Гайдамак увидел, что русскоязычные и религиозные уходят в сторону тех, кто предложил им больше.